Часть 1: Тень над домом. Как туберкулёз преследовал семью Бронте
Представьте себе старый каменный дом на самом краю мрачного йоркширского кладбища. Воздух влажный и холодный, с туманами, которые надолго задерживаются между холмов. Здесь нет места солнечному свету и радости. Именно в такой атмосфере жила одна из самых гениальных семей в истории английской литературы — Бронте.
Их история — это не только история блистательных романов, но и история бесконечной борьбы с невидимым врагом — туберкулёзом. Эта болезнь буквально «жила» в их доме, став молчаливым и грозным участником их судьбы.
Начало трагедии: Школа, которая убивала
Отец семейства, Патрик Бронте, был бедным сельским священником. Как и любой любящий отец, он хотел для своих детей лучшего будущего. В викторианской Англии для девочек из небогатых семей путь был один — стать гувернанткой. А для этого нужно было образование.
Выбор пал на школу для дочерей духовенства в Кован-Бридж. Это решение, продиктованное благими намерениями, обернулось роковой ошибкой. Условия в школе были ужасающими: голодные пайки (недоваренная картошка и прогорклое молоко), ледяные спальни, антисанитария. Дети постоянно мерзли и голодали.
Старшие сестры, Мария и Элизабет, отправились туда первыми. Они были талантливыми и умными девочками, но их организмы не выдержали суровых испытаний. Они заболели, ослабели и вскоре после возвращения домой умерли. Марии было 11 лет, Элизабет — 10. Позже Шарлотта опишет этот кошмарный опыт в «Джейн Эйр», создав один из самых пронзительных образов жестокой школы Ловуд.
Вечный спутник: Почему туберкулёз не отпускал семью
После первых смертей туберкулёз не ушел. Он стал фоновым состоянием для семьи Бронте. Почему же он так прочно к ним «прилип»?
Ужасные условия жизни: Их дом в Хауэрте стоял в сыром, нездоровом месте прямо у кладбища. Влажность и холод были постоянными спутниками.
Скудное питание: Рацион семьи был скуден: картофель, овсянка, немного хлеба. На мясо, свежие овощи и фрукты денег часто не хватало. Это ослабляло иммунитет, делая организм беззащитным перед инфекцией.
Цепная реакция: В XIX веке еще не до конца понимали заразную природу туберкулёза. Больных не изолировали, и инфекция передавалась от одного ослабленного ребенка к другому внутри дома.
Туберкулёз сопровождал семью Бронте на протяжении десятилетий, шаг за шагом забирая самых талантливых детей. Он начался со смерти Марии и Элизабет в 1825 году и не утих, пока не забрал последнюю из сестер, Энн, в 1849-м.
Казалось бы, в таких условиях о творчестве не могло быть и речи. Но парадоксальным образом именно эта атмосфера горя, изоляции и хрупкости бытия помогла расцвести их уникальным талантам. Но об этом — во второй части.
Часть 2: Цветы на болоте. Как в семье Бронте выросли гении
Жить в постоянной тени болезни и смерти невыносимо. Но семья Бронте нашла в этом свое спасение. Их дом был физически изолирован от мира: с одной стороны — пустоши, с другой — кладбище. Мир внешний был скуп и суров, и поэтому они создали свой собственный, внутренний мир, полный страстей, драм и приключений.
Плодородная почва: Атмосфера в доме Бронте
Их отец, Патрик Бронте, сам любивший литературу и писавший стихи, создал уникальную для той эпохи среду.
Культ знаний. Он приносил детям журналы, и у них был доступ к лучшим образцам литературы: Шекспир, Байрон, Вальтер Скотт. Библия была настольной книгой. Это и был их «университет».
Свобода творчества. Патрик разрешал детям читать всё и, что важнее, писать обо всём. Для девочек викторианской Англии это была редкая свобода — они могли сочинять без оглядки на условности.
Мир фантазий. Вместо обычных детских игр дети Бронте создали сложные вымышленные вселенные — Ангрию и Гондал. Они были авторами, историками и поэтами этих миров, записывая свои истории в крошечные книжечки, которые до сих пор поражают масштабом.
Их творчество стало коктейлем из уединения, книжной образованности и личных трагедий. Боль и одиночество они научились выражать через текст, и это придало их произведениям невероятную глубину и силу.
Три сестры, три гения: Кто же «лучшая»?
Часто возникает вопрос: а кто из сестер был самой талантливой? Ответить на него невозможно, потому что каждая была уникальна.
Шарлотта («Джейн Эйр») — самая известная. Она подарила миру историю о стойкости, моральной силе и поиске своего места. Ее сила — в психологизме и социальной критике. Она была «практиком», тем, кто добился признания.
Эмили («Грозовой перевал») — самая гениальная. Ее единственный роман не вписывается ни в одни рамки. Это дикая, мистическая сага о всепоглощающей страсти и мести, которая шокировала современников и была оценена по достоинству лишь потомками. Ее называют гением за абсолютно уникальное, ни на что не похожее воображение. Ее стихи полны такой же мощи и ощущения вечности.
Энн («Агнес Грей», «Незнакомка из Уайлдфелл-Холла») — самая смелая и недооцененная. Ее «Незнакомка» — perhaps первый в английской литературе откровенно феминистский роман, где героиня сбегает от жестокого мужа с ребенком, что было немыслимо для того времени. Ее стиль — честный, прямой и удивительно современный.
Так кто же лучшая? Шарлотта — для любителей классики и сильных героинь. Эмили — для тех, кто ищет гениальную, темную и поэтичную прозу. Энн — для ценителей смелости и социальной справедливости. Их нельзя сравнивать — ими можно только восхищаться вместе.
Эпилог: Можно ли было их спасти?
Грустно читать их историю и понимать, что многих смертей можно было избежать. Не отправляй отец старших девочек в ту роковую школу, улучшь он их питание, отвези он заболевших Эмили и Энн к морскому воздуху раньше — история могла бы сложиться иначе. Но у бедного священника не было ни средств, ни знаний о природе туберкулеза.
Их трагедия — это продукт своей эпохи, жестокой и невежественной. Но их наследие — это дар всему человечеству, напоминание о том, что даже в самых суровых условиях могут расцвести самые прекрасные цветы творчества. Они не сломались под грузом обстоятельств, а подарили миру свои миры, став вечными спутниками для миллионов читателей по всему миру.
Оставить комментарий
Комментарий